Из дупла старой высокой сосны вынырнула мордочка юркого зверька с кисточками на рыжих ушках. Зверёк посмотрел на окружающий мир, покрытый снегом, выпрыгнул, и поскакал по делам. Эта зима была хоть и холодная, но сытная. Много уродилось шишек, ягод и грибов. Ещё с осени зверёк наделал запасов, забил орешками тайные дупла и расщелины, и теперь мог не беспокоиться за завтрашний день. Особенно хороша была рябина и калина. Рябина сосластилась на морозе, став даже лучше приторного мёда диких пчёл.
Зверёк, которым была обычная белка-попрыгунья, увидел на ели большую аппетитную шишку. Мимо такой шишки ну никак нельзя было пробежать. Зачем же тогда зверёк проснулся и вылез из тёплого дупла, если он пробежит мимо такой вкусной шишки? Ни за что! Белка ловко перескочила на ель, перелетела по веткам к заветному лакомству, и цепко ухватила красивую большую шишку шустрыми лапками. Острые беличьи зубки впились в душистые чешуйки и начали их отрывать, ловко доставая из смолистых пазух ароматные семена. Даже глазки-бусинки закатились от удовольствия, ведь так приятно было сидеть на заснеженной пушистой лапе с голубыми иголками и уплетать зрелые семена.

Но тут дунул порыв ветра, и несколько крылатых лакомств выпорхнули из материнского гнезда еловой шишки. Белка быстро взглянула на улетающих вертокрылов, и… принялась дальше «расчёсывать» шишку.

А ветер всё дул и дул, а семена всё летели и летели, пока не прилетели кто куда. Одно из семечек опустилось в странную прогалину на снежном пригорке. А опустившись в прогалину, семечко спорхнуло ещё ниже, в глубь подсугробья, и улеглось во что-то тёплое и лохматое. Так оно полежало-полежало, да и уснуло.

Проснулось семечко от того, что это большое, тёплое и лохматое вылезло из-под сугроба наружу. Здесь, наверху, снега почти не было. Тёплое и лохматое оказалось медведем, и пошло шататься по всему лесу в поисках поесть. Изрядно пошатавшись, медведь нашёл что-то, наелся, и пошел дальше. Потом он нашёл такого же медведя, долго с ним прыгал, играл, рычал, получал лапой по морде, а потом зачем-то залез на него и стал сильно трястись телом. От этой трясучки семечко слетело с его шерсти, и, пролетев немного, ударилось о чью-то ногу.

Нога оказалась оленьей, задней. Семечко отскочило от неё, и упало в мягкую хвою, где тут же было накрыто тёплым, влажным, мягким и таким душистым одеялом, потому, что олень только что хорошо поел, и теперь ходил, смотрел, где бы ему посадить дерево или травинку для козлика Мэка. Олень пошёл дальше, продолжать неспешные поиски, а семечко осталось здесь. Ему понравилось вот так вот.

Через некоторое время оно почувствовало, как в нём проснулась могучая сила. Его словно распирало! Стало вдруг тесно в прежних одеждах, захотелось расправиться, упереться в землю крепкими ножками, распрямиться и поиграть с небом в ветки-паруса!

Прошло немало времени. Много воды утекло, снегов растаяло, медведей проснулось, оленей пророгатило, белок пропрыгало и ещё чего разного премного. Мир изменился. Лес поменялся. Теперь уже даже и белки той не стало, и детей её, и даже внуков с правнуками! А семечко всё ещё было, но оно изменилось. Оно стало целым миром, в миллиард раз большим, чем-то, с которого всё началось. Только шишки его валялись… Да где они только не валялись. Даже в домах людей! В городах и деревнях. Впрочем, в деревнях их быстро сожгли в печах. Зато в городе шишки были в полном фаворе. Их часто сжимали тёплые влажные детские ручки и нюхали маленькие детские носы, а потом ещё другие детские носы, иногда сопливые.

И вот один раз над лесом собрались чёрные тучи, загромыхало, подул сильный ветер, и закапало. Ливануло, как из ведра. Лес шумел, ливень пронизывал его от самых высоких листиков и хвоинок до земли с зарослями малины, брусники, черники, морошки, шиповника и много чего ещё вкусного, кислого, горького и совсем не вкусного. Впрочем, это кому как! Белки с бурундуками попрятались в норки, мишки тоже сидели в кустах и трясли головами, слизывая текущую по мордам воду длинным языком. Даже рыба спряталась под коряги. Они хоть и речные были, а под дождём, всё одно, вымокнешь до нитки! Дождь не река! На то он и дождь. И тут — Бах! Лупанула молния, да с таким ужасным громом, что показалось — небо треснуло до самой земли, и даже землю расщепило немеренно. С хрустом да треском.

Лупануть-то лупануло, да не в землю, а в ту самую ель, возле которой тогда, давно, человек крутился, палочкой постукивал. Лупануло, это да. Лупануло и расщепило. До середины расщепило! А ведь было ели-то той лет немало. Десятками счёт шёл. Перевалило уже. Ливень кончился, а ель расщепленная осталась. Так и стояла. Долго стояла. Высохла вся насквозь. Стояла, пока не приехали люди на иностранных тракторах, и не спилили её с многими другими деревьями под самый корешок.

Долго ли, коротко ли ехала старая расщепленная ель, по которой странный человек стучал палочкой, а приехала она на большой завод. Там из неё огромные страшные станки напилили широких досок, которые пошли на обустройство народного хозяйства молодой советской республики, где трудящиеся, освобождённые от эксплуататоров-капиталистов, сами строили своё будущее под предводительством легендарных красных вождей. И вот что интересно: спичкой, сделанной из другой доски старой ели прикуривал свою знаменитую трубку сам товарищ Сталин! Но речь не об этой доске, а о той, которая пошла на строительство важных объектов народного хозяйства.

Как бы то ни было, а широченная еловая доска уехала в московский район Мневники, разгрузилась на каком-то строительном объекте, и заняла своё место в куче новеньких стройматериалов. Затем её оттуда извлёк столяр Петрович с ароматной папиросой беломорканала в зубах, и понёс к своей циркулярке.

На той мневнической территории как раз строился длинный дом, но не для жильцов, а для административных работников и их эпохальных свершений на этом поприще. Так вот изрядный кусок доски пошёл именно туда, на подоконники служебных помещений. А когда строительство закончилось, в помещениях закипела жизнь. Там спорили, награждали, зачитывали приказы, вызывали на «ковёр», ставили «на вид», выставляли горшки с цветами, вазы, пепельницы, наполнявшиеся грудой окурков в долгих административно-партийных разговорах. На подоконнике даже неформально сидели зады – мужские и женские, и не только сидели, надо сказать… Много чего увидела, услышала и почувствовала доска, когда-то бывшая частью лесной ели, рядом с которой сломалось колесо кареты самого маэстро Паганини!

Здание переходило от одних ведомств к другим, менялось его назначение, коллективы, целевая направленность. И вот, наконец оно стало дирекцией гаража автоколонны №13–665, а затем, в новые времена перестройки было отдано под барыжный автосервис. И вот тут-то произошло… Московский мэр ЮрМиЛ думал-думал, советовался-советовался, принимал решение, принимал и наконец вызвал к себе знаменитого и очень талантливого (на его взгляд) мультихудожника Зураба.
Зураб пришёл.

— Здравствуй Зураб! — говорит ЮрМиЛ.
— Здравствуй ЮрМиЛ! — отвечает Зураб.
— Хорошо ли ты поживаешь, Зураб? — продолжает спрашивать ЮрМиЛ.
— Я хорошо поживаю, — отвечает Зураб, — Очень хорошо!
— А как поживают твоя жены, дети, дети детей, тётя Суфико, дядя Васо и маленький Гога? — спрашивает ЮрМиЛ.
— Спасибо, жена пожи… — начал было отвечать Зураб.
— Вот какое дело у меня к тебе, Зураб, — серьёзно молвил ЮрМиЛ, и пристально посмотрел в глаза Зурабу.

У Зураба пробежал по спине лёгкий холодок, перешедший в холодный озноб, который был предвестником… ну вы понимаете, о чём я… Но зря так испугался очень талантливый (на взгляд ЮрМиЛа) мультихудожник Зураб. Ничего страшного в кабинете мэра его не ожидало. Мэр столицы предложил ему взяться за осуществление грандиозного и масштабного культурного проекта, под который выделялось 100 гектаров площадей московской столицы.

У Зураба как камень с души свалился. Мало того, что ничего плохого, так ещё и денег сколько в карманы да банки напихать можно, а уж возможностей! Это в пору хоть лизгинку танцуй, да вино попивай — гоп-гоп, хорошо! Мультихудожник Зураб конечно же принял предложение, и на радости отдал один гектар московскому мотоклубу, что бы тот построил на этом гектаре некое подобие голливудского байкерского городка. Мотоклуб ушам своим не поверил, что такое счастье свалилось, да ещё с барского плеча государства! Это же какой уровень! Какой статус! Круче гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал, и всё такое…

Соответственно под этот самый зурабовский байк-гектар попал тот самый мневнеческий автосервис, где подоконником работала доска, бывшая частью старой ели сегнора Паганини. Автосервис вежливо выселили, дав пинка под зад, и на горумные земли москваречного перешейка въехала пафосно-разухабистая банда Рокеров под таким-то названием. Закипела работа. «Весь мир попсовый мы разрушим до основанья, а затем, мы свой, угарный мир построим, кто был ничем, тот сядет на мотоцикл!» — радостно напевал предводитель моторокерского братства повелителей стальных коней песню собственного сочинения.

А тут я, Хамер, оказался поблизости этой стройки века! Внося посильную лепту в дизайнерские инновации возводящейся цитадели хромированных сердец, я обнаружил в куче лома, образовавшегося от перестраивания помещений народного хозяйства тот самый подоконник, бывший частью старой легендарной ели, в которую ударила молния во время аномального бурана, случившегося при падении Тунгусского метеорита.

Мой наметанный глаз сразу уловил весьма необычный предмет в куче обломков штукатурки, досок, дранки, плинтусов, дверных коробок, старых огнетушителей, автопокрышек, строительных лесов, спецодежды, пустой тары от краски, шпаклёвки, клея, супов «Ролтон» и, конечно же, кузбас-лака. Необычная доска привлекла мой жадный взгляд наличием на ней ста тридцати шести годовых колец и еле угадывающегося древесного рисунка в виде герба группы KRUGER! Она будто бы шептала: «А вот и я! Бери меня скорей, всемогущий чародей раскалённых, как нервы Зевса, гитарных струн фирмы (место для рекламы)».
— О, да! — воскликнул я в восторженном трансе.
— О, да! — повторило эхо ровно девять раз, и ровно девять раз ударил гонг на кремлёвских курантах.
«Это судьба! — подумал я, — Все знаки налицо! Время пришло!»

Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Простояла эта доска ещё несколько… Нет, не очень долго она простояла, может полгода. Только случилось ей увидеть много чего в добавок тому, что она уже повидала за свою долгую жизнь, пройти огонь, воду и медные трубы, даже в кипятке почти сутки повариться!

А к тому времени я уже сочинил и схематично изобразил небывалую гитару-Дракон. И пошло-поехало. Первый, опытный экземпляр я сделал сам, целиком из куска этой доски, без каких либо дополнений, приделал гриф, электронику, трубку для дыма, чтобы из ноздрей дракона валило как положено. Сзади головки грифа специальный крепёж для пиротехники приладил. Такую же конструкцию соорудил и в самой пасти. Собрал, покрасил, подключил, и… Первый в мире Дракон взревел! Хорошо взревел. Так хорошо, что я на нём записал несколько студийных альбомов легендарной группы КРЮГЕР.

Но неспокойно было моей душе. Хотел я изобразить нечто такое, что устраивало бы меня по всем параметрам. Как технически, так и эстетически. Тем более, что я успел усовершенствовать своё детище. И вот приступил Хамер (то есть я) к сочинению нового инструмента, а для пущей важности нашёл мастера великолепного, скрипичного, призванного воплотить мою гениальную идею в жизнь Мастер этот ремонтировал раньше мои скрипки, на которых я иногда люблю поскрипывать. Собственно, из-за скрипок-то я его и нашёл. Пришёл я к нему, и говорю:

— Дима (мастера зовут Дмитрий), я хочу, что бы ты сделал мне гитару, да не простую! — ясазалаимуинэтоодворосзззние…
И быстро рассказал ему, какая она должна быть. Правда, в магазин пришлось сходить раза два.
— Хорошо, Саша, сделаю я тебе твою непростую гитару, потому, как мне очень интересно сделать такую, мягко говоря, необычную гитару. Первую в мире гитару-Дракон! — ответил мне музыкальный мастер Дмитрий Епанешников (фамилия его Епанешников). — Не каждому выпадает шанс, сделать что-нибудь в мире впервые! Постараюсь быстро исполнить твой заказ, Александр Хамер, — сказал мастер. — Но ничего по срокам не обещаю, так как работаю, когда вдохновение посещает, а так как твой заказ уникальный, то и творить его надо, как произведение искусства, потому, как он и есть — произведение искусства!

— Хорошо, Дима, я не тороплю, — согласился я. — Главное, чтобы инструмент получился отменный. Ты меня убедил, Дмитрий!
— Да, инструмент будет отменный, — заверил меня Дмитрий Епанешников, вдохновенный мастер по музыкальным инструментам.
— Только, Дима, учти, гриф должен быть шире стандартного на сантиметр, — предупредил я его. — Так как при моей кантиленой игре с глубоким вибрато ход струны не должен быть ограничен возможностями грифовой накладки из сердцевины чёрного дерева!
— Да, Хамер, я учту, и сделаю всё, как ты просишь! — заверил он меня.
— Ну, и, разумеется, главная плоть корпуса из музыкальной ели, которая знала самого маэстро Паганини, должна быть непременно обрамлена деками из красного дерева и клёна, либо палисандра, — напомнил я мастеру Дмитрию, — а уж о специальных мастиках, грунтовках и лаках из янтаря, хрустальных, никелевых и мистических вкраплениях в обечайку и корпус я и упоминать не буду, — между прочим, заметил я.
— Да, конечно, это совершенно излишне, — согласился Дмитрий.
— Ну и, конечно же, не забудь меня пригласить, когда будешь врезать перламутровые цепи в накладку, что бы я капнул под них немного своей крови! — напомнил я. — Мы должны стать одним целым, как в джунглях… Ведь мы же, Дмитрий, живём в каменных джунглях. Что бы здесь выжить, нужна стая, банда! Я собираю дикую стаю гитарных Драконов. Мы — братство огня! Мы — Стальное Братство Драконов! Хэй!
— Александр, я без этого даже браться за работу не буду! Конечно же, непременно! — заверил меня вдохновлённый необычным заказом мастер — золотые руки.
— Я думаю, совсем неуместно напоминать и о том, что вся проводка должна быть сделана проводами ручной протяжки с шерстяной оплёткой, а контакты пропаяны золотым припоем, и что бы размыкатель был, автономный датчик, а на грифе специальными царскими чернилами должна быть сделана инкрустация магических знаков? — учтиво спросил я.
— Да, Александр Хамер из группы KRUGER, об этом и упоминать не стоит. Это само собой разумеется. Я никогда не берусь за дело, если в его состав не входят эти простые вещи, являющиеся азбукой любого виртуозного мастера, — ответил Дмитрий.

На сим мы и расстались. Я несколько раз приезжал на примерку. Дмитрий очень тщательно подыскивал всё, что требовалось для изготовления инструмента, продумывал каждую мелкую деталь, иногда даже неделями, месяцами. И вот результат. Через год я получил своего уникального Дракона, аналога которому нет во всём мире, как и многому из арсенала уникальной и яркой группы КРЮГЕР.

На данный момент я изобрёл гитару Дракон-Пентаскал совершенно уникальной и модернизированной конструкции, принцип которой ещё никогда не использовался в мире. В связи с работой над новейшим альбомом ОРДАМОР её изготовление пришлось приостановить, но как только ОРДАМОР появится на прилавках магазинов, Пентаскал возобновит своё рождение. Ведь КРЮГЕР — это селектив.

© Хамер

Добавлено (01.02.2010, 22:28)
---------------------------------------------
Следующий материал понравится бас-гитаристам. Такой экземпляр будет стоить не дёшево, однако, это одна из самых лучших гитар, которые представлены на российском музыкальном рынке.

Краткая спецификация Cort Artisan A5: Дека из клена, гриф: клен/венге, два звукоснимателя, пять ручек регулирования: громкость, звукосниматели; низкие, средние, высокие частоты. Накладка на гриф из палисандра.

Я влюбился в эту бас гитару с того самого момента, когда увидел ее на полке магазина. Она вероятно одна из самых красивых музыкальных инструментов, которые я когда-либо видел. Начиная от пера грифа и завершая детальнейшим рисунком дерева деки — все великолепно. Бас комплектуется двумя звукоснимателями Bartolini MK1 и эквалайзером MK1 с активный/пассивный, push/pull переключателями. Также имеется 5 ручек регулирования: громкость, звукосниматели; низкие, средние, высокие частоты. В оригинале гитара комплектуется бриджем Fortress, но иногда вы можете встретить и установленный бридж от Fishman Piezo. 9-вольтовые батарейки располагаются на задней стороне корпуса. Пять струн довольно плотно размещены на 4-струнном грифе. Мензура 34", играть на ней вполне комфортно и каждый из 24 ладов отчетливо слышится. Накладка сделана из темного палисандра. Электроника и эквалайзер размещены на задней части гитары и закрыты пластиной (она легко снимается и в любой момент позволяет настроить все как вам нужно). Джек подключается с боку, а не на лицевой части. Единственный недочет в этом инструменте — для того, чтобы подтянуть или ослабить стержень, вам придется для начала снять струны.

Визуально нек кажется немного коротким, но это только визуально — мензура 34" и 24 лада вполне способствуют комфортной игре. Я сразу заметил, как близко расположены друг к другу струны, что значительно облегчает игру аккордов и соло. Жесткость струн — это небольшая проблема Artisan A5, т.к. нужно привыкнуть к ней, прежде чем выводить продолжительные партии. Дизайн делает эту гитару действительно уникальной, особенно здорово выглядит четкая текстура дерева. Когда то Cort выпускали басухи в трех расцветках: Natural, Honey Burts, Trans Royal Blue. Но сейчас компания ограничилась выпуском только «Natural».

Я люблю этот бас. Если бы мне нужны были 4 струны, то я, пожалуй, прикупил бы A4, тоже самое касается и 6-струнок. Конечно, хотелось бы на ней увидеть мензуру 35 ", более легкий доступ к регулировочному стержню, но бесспорно, положительные качества преобладают над негативными (тем более что последних совсем немного). Прежде чем купить этот бас, я настоятельно советую опробовать его в игре. Вам может, не понравится, как близко расположены струны друг к другу или что-нибудь еще. Так что для начала — поиграйте, освойтесь. Я могу сказать лишь одно: «Выбор профессионалов» — определенно очень точный лозунг компании Cort по отношении к модели Artisan A5.

Добавлено (02.02.2010, 13:44)
---------------------------------------------
Fender Squier Standard Fat Stratocaster

И так, перед нами Fender Squier Standard Fat Stratocaster — инструмент, произведенный нашими многочисленными восточными друзьями из Китая. Гитара имеем цельный кленовый гриф с палисандровой накладкой, который привинчен к деке четырьмя болтами. В свою очередь они держат металлическую пластину. Лады типа «Medium Jumbo», а колки — «Standard Die-Cast Tuners». Корпус сделан из ольхи и агатиса, что подтверждает бюджетность электрогитары. К пластиковой накладке крепятся два сингла (у нека и в центре) и один хамбекер у бриджа, две ручки регулирования тембра, одна — громкость, пятипозиционный переключатель звукоснимателей. Кроме того установлена тремоло машина типа «Synchronous Twin-Pivot Tremolo». Разъем для джека размещен на лицевой стороне деки, что лично для меня не очень удобно. Внешний вид у гитары вполне приемлем, имеет вишневый цвет и приятен для глаз. Сборка для цены, которую за нее просят, вполне приемлема. По крайней мере, ничего не отваливается от одного только дыхания )

Что же касается звука, то благодаря ольхе, он остается ясным и читаемым как на чистом, так и на перегруженном канале. Синглы имеют характерное стеклянное звучание. Но и от фона никуда не денешься. С дистрошеном хамбекер имеет слабину в атаке, что более-менее лечится добавлением гейна, и соответственно фона. Не смотря на отсутствие сквозного грифа и наличие тремоло, сустейн вполне хорош. Отдельно хочу отметить тот факт, что расстояние от струн до грифа очень маленькое, при этом дребезжание струн о порожки не наблюдается.
Что касается минусов, то, как и у большинства недорогих гитар, при использовании тремоло, быстро слетает настрой струн. А при продолжительной эксплуатации частенько возникают проблемы с электроникой. Так что, если не хватает свободных финансовых сумм, то паяльник вам в руки )

Спецификация:
Название модели: Standard Fat Stratocaster®
Серия: Standard
Дека: ольха, агатис
Гриф: клен, профиль C-Shape,
Накладка: палисандр, радиус 9.5” (241 мм)
Лады: 22 Medium Jumbo
Звукосниматели: 2 сингла с альниковыми магнитами, 1 хамбакер
Управление: громкость, тембр 1. (нековый звукосниматель), тембр 2. (средний звукосниматель)
Переключение звукоснимателей: 5-позиционный «Blade»
Бридж: тремоло
Колки: Standard Die-Cast
Фурнитура: хром
Мензура: 25.5” (648 мм)
Ширина нулевого порожка: 1.650” (42 мм)

Добавлено (02.02.2010, 14:09)
---------------------------------------------
Обзор электрогитары Gibson SG Menace

Вполне необычный дизайн, агрессивный внешний вид, некая «массивность» и «злобность» — это все присуще электрогитаре Gibson SG Menace. Гитары серии Menace сами по себе создавались для людей экстремальных, коим брутальность не в диковинку.

В прочем подробнее о самом инструменте. Дека и гриф у Gibson SG Menace сделаны из красного дерева и выкрашены в матово черный цвет. Гриф вклеен на 19 ладу в деку, что, как понимаете, весьма способствует игре на нижних ладах. Правда немного не привычно будет для тех, кто привык к стандартному расположению грифа при креплении. Сама же дека по толщине равняется толщине грифа — так же несколько не стандартный подход. На гитаре установлены два хамбакера: 490R Smoky Coils стоит на бридже, и 498T Smoky Coils — нек. Защитные крышки сделаны из прозрачного пластика, что дает возможность лицезреть катушки всем страждущим. Кроме того, имеется джентльменский набор: две ручки громкости, две ручки тона и трехпозиционный переключатель звукоснимателей. Вход для джека находится на лицевой стороне деки. Компания Gibson снабдила гитару некой «заманухой», расположив на 5-ом ладу инкрустацию в виде кастета, как бы давая понять, на сколько зубодробильным будет выдаваемый саунд.

Ну, раз коснулись темы звука, то хочу отметить, что звук у SG Menace довольно резки и «рваный». Что несколько неожиданно для гитары с вклеенным грифом. Правда, как и полагается красному дереву, сустейн действительно радует. Отлично будут звучать ритм и лихие запилы. Играя соло внизу, можно раскрошить себе зубы пронзительным звуком... Не спасут вас и ручки регулирования. Этакий бескомпромиссный дерзкий инструмент, сразу дающий знать, что он намерен играть Метал и с пренебрежением отнесется к рок-блюз-джазам вместе взятым. На чистом канале звук более традиционный для Gibson. Так что поклонников эта «грозная» гитара думаю, найдет.

И как во всякой истории, всегда существует свое «но». В нашем случае это крепление грифа — несколько ненадежная конструкция. Этот «мужик» требует осторожного к себе обращения...

Спецификация Gibson SG Menace:
Дека: красное дерево
Гриф: красное дерево
Профиль: ‘60s-style
Место соединение с декой: 19 лад
Накладка: черное дерево
Мензура: 24 ¾"
Количество ладов: 22
Ширина нулевого порожка: 1.695"
Инкрустация: кастет из латуни на 5 ладу
Фурнитура: черный хром
Струнодержатель: Stop Bar
Бридж: Tune-o-matic
Колки: Grover
Нековый звукосниматель: хамбакер 490R Smoky Coil
Бриджевый звукосниматель: хамбакер 498T Smoky Coil
Управление: 2 громкости, 2 тембра, 3-х позиционный переключатель